Падение Берлинской стены и разрушение Центра международной торговли стали вехами долгого переходного периода. В течение этого периода эксперты по международной политике старались сформулировать универсальную разъясняющую теорию или понятийную систему, в терминах которой можно было бы описать новые угрозы и надлежащий ответ на них. Одни говорили, что страны и их армии больше не имеют важного значения – важны только глобальные рынки, связанные новыми технологиями. Другие предвидели будущее, в котором возобладают этнические конфликты. Третьи даже считали, что в будущем основные усилия вооруженных сил Америки будут направлены на урегулирование гражданских конфликтов и оказание гуманитарной помощи.

Потребуются годы, чтобы понять долгосрочные последствия событий 11 сентября 2001 года. Но есть определенные истины, о которых эта трагедия напомнила нам самым ярким образом.

Пожалуй, наиболее важным обстоятельством явилось то, что события 11 сентября указали на нашу уязвимость. Они также наглядно продемонстрировали характер угроз, с которыми мы сегодня сталкиваемся. Сегодняшние угрозы исходят не столько от крупных армий, сколько от небольших теневых банд террористов, не столько от сильных государств, сколько от государств слабых или несостоятельных. И после 11 сентября больше нет никаких сомнений в том, что сегодня Америка сталкивается с реальной угрозой нашей безопасности – угрозой такой же сильной, как любая из тех, с которыми мы сталкивались во время Гражданской войны, Второй мировой войны или холодной войны.

Выдвинутая Президентом Бушем новая Стратегия национальной безопасности предлагает смелую концепцию защиты нашей страны, учитывающую сегодняшние новые реалии и новые возможности.

Она призывает Америку использовать ситуацию, когда мощь и влияние нашей страны не имеют себе равных, для создания баланса сил в пользу свободы. Как указывает Президент в сопроводительном письме, мы стремимся создать "условия, в которых все страны и общества смогут выбрать для себя путь политической и экономической свободы, используя ее преимущества и отвечая на ее вызовы".

У этой стратегии три опоры:

• Мы будем защищать мир, противодействуя насилию, исходящему от террористов и незаконных режимов, и предотвращая его.

• Мы будем сохранять мир, способствуя сохранению хороших отношений между великими державами мира.

• Мы будем укреплять мир, стремясь распространять блага свободы и процветания по всему земному шару.

Защита нашей страны от врагов – первейшее и основополагающее обязательство правительства США. При этом Соединенные Штаты несут особую ответственность за то, чтобы в мире стало безопаснее.

Борясь с глобальным террором, мы будем работать с партнерами по коалиции на всех континентах, используя все имеющиеся в нашем арсенале инструменты: от дипломатии и усовершенствованных средств обороны до правоохранительных мер, разведки, пресечения финансирования террористов, а при необходимости и применения военной силы.

Мы будем разбивать террористические сети, привлекать к ответственности страны, укрывающие террористов, и противодействовать агрессивным тиранам, обладающим или стремящимся обладать ядерным, химическим и биологическим оружием, которое может быть передано союзникам-террористам. Это разные обличья одного и того же зла. Террористам нужно место, где можно строить заговоры, осуществлять подготовку и вести организационную работу. Тираны могут значительно расширить сферу своих смертоносных деяний, благодаря союзу с террористами. Террористы, устанавливающие тесные отношения с тиранами, могут приобрести технологии, позволяющие им убивать во все более массовом масштабе. Каждая из этих угроз приумножает опасность, создаваемую другой. И единственный путь к безопасности – эффективное противодействие и террористам, и тиранам.

По этим причинам Президент Буш твердо намерен противостоять иракскому режиму, который вот уже более десятилетия игнорирует справедливые требования мирового сообщества. Мы начеку. От арсенала Саддама Хусейна исходит опасность куда более очевидная, чем все то, что мы могли предвидеть до 11 сентября. И история будет сурово судить любого лидера или страну, которые видели эту мрачную тучу и спокойно продолжали пребывать в нерешительности.

Нарушение иракским режимом всех условий, поставленных Советом Безопасности ООН для прекращения огня в 1991 году, полностью оправдывает – и юридически, и морально – осуществление выполнения этих условий с помощью силы.

Верно и то, что, начиная с 11 сентября, наша страна как никогда раньше сосредоточилась на предотвращении нападений на себя до того, как они произойдут.

Стратегия национальной безопасности не опровергает полувековой доктрины и не отбрасывает политику сдерживания и устрашения. Эти стратегические концепции могут, и по-прежнему будут использоваться там, где это целесообразно. Но некоторые угрозы носят настолько катастрофический характер и могут осуществляться столь неожиданно средствами, которые не поддаются отслеживанию, что сдерживать их невозможно. Экстремистов, которые, похоже, рассматривают самоубийство как святое дело, вряд ли можно сдержать. А новая технология требует нового представления о том, когда угроза реально становится "неминуемой". Так что, исходя из здравого смысла, Соединенные Штаты должны быть готовы, по необходимости, принимать меры до того, как угрозы полностью материализуются.

Упреждающий подход – концепция не новая. Никогда не было морального или юридического требования того, чтобы страна дожидалась, когда на нее нападут, прежде чем она сможет противодействовать реальным угрозам. Как писал недавно Джордж Шульц, "если во дворе гремучая змея, вы не дожидаетесь, когда она укусит вас прежде, чем принять меры самозащиты". Соединенные Штаты давно провозглашают право на упреждающую самооборону – от кубинского ракетного кризиса 1962 года до кризиса на Корейском полуострове в 1994 году.

Но к этому подходу надо относиться с большой осторожностью. Число случаев, в которых он может быть оправдан, всегда будет небольшим. Он не дает "зеленую улицу" – ни Соединенным Штатам, ни любой другой стране – на мгновенные действия, когда не исчерпаны другие средства, в том числе дипломатические. Упреждающие меры не принимаются в начале длинной цепочки усилий. Угроза должна быть очень серьезной. А связанный с выжиданием риск должен намного перевешивать риск, сопряженный с действиями.

Чтобы обеспечить все эти средства защиты мира, Соединенные Штаты будут строить и поддерживать вооруженные силы 21-го века, которые превосходят любые вызовы.

Мы будем стремиться разубедить любого потенциального противника в целесообразности наращивать военную мощь в надежде превзойти мощь Соединенных Штатов и наших союзников или сравняться с ней.

Кое-кто критикует эту откровенность, считая ее неуместной. Но, вне всякого сомнения, ясность в данном случае идет во благо. Убеждение в бесперспективности военного соперничества может предотвратить потенциальный конфликт и дорогостоящую глобальную гонку вооружений. И Соединенные Штаты предлагают и побуждают к этому наших свободолюбивых союзников, в том числе и в Европе увеличить свой военный потенциал.

Бремя сохранения баланса сил в пользу свободы должны нести все страны, отстаивающие принципы свободы. Никому из нас не нужно появление сильного в военном отношении противника, не разделяющего наши общие ценности.

К счастью, сегодня такая возможность кажется более отдаленной, чем когда-либо за время нашей жизни. У нас есть историческая возможность сломать деструктивную модель соперничества великих держав, терзающую мир с момента возникновения государств в 17-м веке. Сегодня великие силовые центры мира объединены общими интересами, общими опасностями и – все в большей мере – общими ценностями. Соединенные Штаты сделают это ключевой стратегией сохранения мира на многие грядущие десятилетия.

Существует старый спор между так называемыми "реалистической" и "идеалистической" точками зрения в области международных отношений. Говоря упрощенно, реалисты принижают значение ценностей и внутренних структур государств, вместо этого делая ставку на баланс сил, как ключ к стабильности и миру. Идеалисты подчеркивают примат таких ценностей, как свобода, демократия и права человека, при обеспечении справедливого политического порядка. Как преподаватель я понимаю, что эти дебаты давали многим поколениям исследователей возможность занимать должности и успешно строить карьеры. Как политик могу вам сказать, что эти категории затемняют реальность.

В реальной жизни сила и ценности дополняют друг друга. Сила важна в ведении мировых дел. Великие державы играют большую роль – они способны влиять на жизнь миллионов и менять историю. Важны и ценности, исповедуемые великими державами. Если бы холодную войну выиграл Советский Союз, мир сегодня выглядел бы совершенно иначе – Германия могла бы сейчас походить на бывшую Германскую Демократическую Республику, а Латинская Америка – на Кубу.

Сегодня на всех континентах растет осознание парадигмы прогресса, основанной на политической и экономической свободе. Соединенные Штаты, наши союзники по НАТО, наши соседи в Западном полушарии, Япония и другие наши друзья и союзники в Азии и Африке – все они разделяют широкую приверженность принципам демократии, власти закона, рыночной экономики и открытой торговли.

Кроме того, после 11 сентября все великие державы мира считают себя находящимися по одну сторону глубокого раскола между силами хаоса и силами порядка и действуют в соответствии с этим.

Америка и Европа давно разделяют приверженность свободе. Теперь мы также понимаем, что стать мишенью для обученных убийц – это мощный стимул, делающий споры по другим важным вопросам похожими на политические разногласия, а не на принципиальное столкновение ценностей.

Соединенные Штаты также сотрудничают с Индией по целому ряду вопросов, хотя мы тесно сотрудничаем и с Пакистаном.

Россия выступает важным партнером в войне с террором и стремится к будущему с большей демократией и экономической свободой. При этом наши отношения продолжат расширяться и углубляться. Прекращение действия Договора по ПРО от 1972 года и подписание Московского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений на две трети наглядно показывают, что дни военной конфронтации России с Западом позади.

Китай и Соединенные Штаты сотрудничают по широкому кругу вопросов – от борьбы с террором до поддержания стабильности на Корейском полуострове. И в Китае продолжаются преобразования. Безусловно, в некоторых областях его лидеры все еще следуют порочной практике. И все же руководители Китая заявили, что их главная цель – поднять уровень жизни китайского народа. Они увидят, что достижение этой цели в сегодняшнем мире будет больше зависеть от развития человеческого потенциала Китая, чем от его природных ресурсов или территориальных владений.

А поскольку население Китая становится более образованным, более свободно мыслящим и более предприимчивым, на наш взгляд, это неизбежно приведет к большей политической свободе. Нельзя ожидать, что на работе люди будут думать, а дома – нет.

Это стечение общих интересов и в растущей степени общих ценностей создает момент огромных возможностей. Вместо повторения исторической ситуации, когда соперничество великих держав усугубляет местные конфликты, мы можем использовать сотрудничество между великими державами для урегулирования конфликтов – от Ближнего Востока до Кашмира, Конго и так далее. Сотрудничество великих держав также создает для многосторонних институтов – таких, как ООН, НАТО и ВТО (Всемирная торговая организация) – возможность доказать свою ценность. Такая задача поставлена Президентом перед ООН относительно Ирака. И сотрудничество между великими державами может стать основой для продвижения вперед по проблемам, требующим многосторонних решений – от террора до окружающей среды.

Чтобы построить баланс сил в пользу свободы, мы должны также укреплять мир, как можно шире распространяя преимущества свободы и процветания. Как сказал Президент, мы обязаны построить мир, который будет не только безопаснее, но и лучше.

Соединенные Штаты будут бороться с бедностью, болезнями и угнетением, поскольку это правильно и разумно. Мы видели, как бедные государства могут становиться слабыми или даже несостоятельными государствами, которые легко опутать террористическими сетями. Последствия этого потенциально катастрофические. А в обществах, где перекрыты правовые каналы для выражения политического несогласия, растет соблазн выражать его с помощью насилия.

Мы будем возглавлять усилия по созданию растущей и более свободной глобальной торговой системы. В нашем полушарии, например, мы твердо настроены завершить работу над зоной свободной торговли на американских континентах к 2005 году. Мы также начинаем переговоры по соглашению о свободной торговли с Южноафриканским таможенным союзом. Расширять торговлю необходимо для социально-экономического развития бедных стран и для экономического благополучия всех стран.

Мы будем и впредь играть ведущую в мире роль в усилиях по борьбе с ВИЧ/СПИДом – пандемией, бросающей вызов человечеству и грозящей целым обществам.

Мы будем стремиться вовлечь все страны в процесс развития. Ранее в этом году Президент предложил увеличить на 50 процентов американскую помощь на цели развития. В то же время он ясно дал понять, что новые деньги означают новые условия. Новые ресурсы будут предоставляться только тем странам, которые стараются управлять справедливо, делать инвестиции в здравоохранение и образование для своего народа и поощрять экономическую свободу.

Опыт показывает, что коррупция, не достаточно твердая политика и неэффективная практика могут сделать направляемые в помощь деньги совершенно бесполезными. В подобных условиях помощь только усугубляет слабую политику, сводит на нет инвестиции и увековечивает нищету. С другой стороны, правильная политика привлекает частный капитал и расширяет торговлю. В разумной политической обстановке помощь на цели развития – не подпорка, а катализатор.

В основе американской внешней политики лежит наша решимость стоять на стороне жителей каждой страны, отстаивающих то, что Президент назвал "неоспоримыми требованиями человеческого достоинства" – свободу слова, равенство перед судом, уважительное отношение к женщинам, религиозную терпимость и ограничение власти государства.

Эти принципы носят всеобщий характер – и Президент Буш включил их в тематику дебатов в таких регионах, где, по мнению многих, просто поднимать эти вопросы было неразумно или невозможно.

Где бы ни выступал Президент – в Каире, Рамалле, Тегеране или Ташкенте – он ясно давал понять, что моральные ценности должны быть жизненно важной частью наших отношений с другими странами. В рамках помощи на цели развития, в дипломатии, международном вещании и содействии образованию Соединенные Штаты будет поддерживать умеренность, терпимость и права человека. И мы рассчитываем, что настанет день, когда мы будем поддерживать эти чаяния в свободном и едином Ираке.

Мы отвергаем мнение о том, что свобода не может укорениться на земле Ближнего Востока – или что мусульмане почему-то не разделяют желания быть свободными. Торжества, которые мы видели в прошлом году на улицах Кабула, доказывают обратное. А в недавнем докладе ООН комиссия из 30 арабских интеллектуалов признала, что для полноценного участия их стран в современном прогрессе потребуется больше политической и экономической свободы, раскрепощение женщин и более качественное и современное образование.

Мы не стремимся навязывать демократию другим, мы стремимся только помочь создать условия, в которых люди смогут заявить о своем праве на более свободное будущее. Мы также осознаем, что нет универсального рецепта. Мы не стремимся к тому, чтобы в будущем все люди питались бутербродами из Макдоналдса и пили "кока-колу", или чтобы во всех странах был двухпалатный парламент из 535 членов и судебная власть, следующая принципам дела "Марбери против Мэдисона".

Германия, Индонезия, Тайвань, Турция, Филиппины, Южная Африка, Южная Корея и Япония демонстрируют, что свобода проявляется на земном шаре по-разному – и что новые свободы могут обрести почетное место среди древних традиций. В таких странах, как Бахрейн, Иордания, Катар и Марокко, проводятся реформы, характер которых определяется различными местными условиями. А в Афганистане в этом году традиционное собрание Лойя-джирга стало механизмом создания самого представительного правительства в афганской истории.

Из истории Соединенных Штатов мы знаем, что должны быть терпеливыми и сдержанными. Перемены, пусть даже и к лучшему, часто трудны. А прогресс порой достигается медленными темпами. Америка не всегда действовала в соответствии со своими высокими стандартами. Когда отцы-основатели говорили "Мы, народ", они не имели в виду меня. Демократия – тяжелая работа. И 226 лет спустя мы все еще учимся тому, чтобы правильно ее реализовывать.

У нас есть возможность построить 21-й век, отвечающий нашим надеждам, а не нашим страхам. Но только в том случае, если мы будем делать наше дело целенаправленно и с ясным пониманием. Только если мы решительно отвергнем мир, где правят террор и хаос. Только если мы не будем игнорировать растущие опасности, исходящие от агрессивных тиранов и смертоносных технологий. И только если мы будем стойкими и терпеливыми в осуществлении своего влияния, служа не только самим себе, но и нашим идеалам.